«Дядько немец» оказался советским разведчиком» – София Панка

83-летняя жительница Лиманского до сих пор удивляется, откуда он так хорошо знал немецкий, что фашисты ничего не заподозрили…

В далеком 1941-м, когда фашистская Германия напала на Советский Союз, Софии Филипповне Панка было всего 6 лет. Она родилась и выросла в Рени, но выйдя замуж в Лиманское, с конца 50-х годов проживает в этом селе. После войны, еще до замужества, стала работать киномехаником: сначала в кинотеатре «Комсомолец», а затем в сельском Доме культуры – вплоть до выхода на пенсию.

Ее отец Филипп Захарович Хоруженко трудился в порту грузчиком, а мама София Пантелеевна работала поваром у богатых хозяев. Семья была многодетная: четыре дочери – Вера, Надя, Маруся, Соня и два сына – Миша и Костя.

– Мы жили в своем частном доме по улице Крайней. Он и сейчас есть: как ехать на Болград, по левой стороне – длинный такой, покрытый шифером. В нашем огороде потом построили здание межколхозстроя. Помню, на подворье было много цветов, много деревьев. Соседи у нас были прекрасные, дружные, ходили друг к другу в гости.

София Филипповна вспоминает, что сосед Алексей Котляренко, работавший при румынах на железной дороге, как-то сказал: «Я узнал на работе, что к нам идут такие изверги – немцами их называют, они насилуют девушек, женщин, убивают людей. Где мы будем прятаться от них?» Его слова оказались пророческими: началась война. «Отец решил, что мы всей семьей поедем в Чишмикиой, потому что немцы в селах как-то не задерживались, они больше ориентировались на города» – говорит моя собеседница.

Через некоторое время, когда первые залпы войны улеглись, многодетная семья вернулась в свой родной дом в Рени. У них на подворье поселились немцы. Именно на подворье: разбили в огороде палатки, там и ночевали. Сколько их было, точно не помнит – очень много!

– Один из немцев – высокий такой, в очках, с выраженными скулами – целыми днями играл на  губной гармошке, – рассказывает она. – И так надоел нам, что просто терпения уже не было никакого. Однажды ни с того ни с сего подошёл к отцу и так ударил его, что папа упал в корыто, в которое мы насыпали корм для лошадей, у него из носа пошла кровь. Я хоть и маленькая была, но ничего не боялась. Подошла к этому немцу, схватила его за штанину… Мама перепугалась, начала подзывать меня к себе: «Соня, Соня…» В это время из огорода появился другой немец, который был старший над ними. Я подбежала к нему и начала плакать: «Дядько немец! Дядько немец! Он ударил папу!» Командир молча смотрел на меня, потом громко подозвал ещё двоих. Они сняли с этого высокого в очках каску, сорвали погоны, забрали у него винтовку

Тяжелее всех приходилось маме Софии Филипповны. Она обстирывала не только свою семью, но и остановившихся у них немцев, единственным  развлечением которых по-прежнему оставалась губная гармошка. За водой с тяжёлым коромыслом на плече бедная женщина ходила к колодцу по Болградской, который, кстати, существует и сегодня.

Однажды, когда она в очередной раз вернулась с водой, еле донеся тяжелые ведра, маленькая Соня вновь обратилась к командиру, который защитил ее отца, решив в этот раз пожаловаться на этих «гармонистов». «Дядько немец! Посмотрите, они целый день играют на гармошке, у моей мамы уже голова болит, – сокрушалась девочка. – А помочь ей принести воды не хотят!» Он опять молча выслушал, потом подошел к своим подчиненным, что-то сказал им по-немецки и они… послушно поднялись и пошли за водой.

– Видели бы вы, как немцы бегали с этими ведрами туда-сюда, к колодцу и обратно, – смеётся София Филипповна. – Мы не успели глазом моргнуть, как они заполнили большую 250-литровую дубовую бочку. Мама на радостях меня расцеловала!

С загостившимися в их доме оккупантами был связан ещё один случай, который София Филипповна тоже очень хорошо помнит. Только вот он оказался по-настоящему трагическим.

–  У одного из немцев был мед: какой-то твёрдый, завернутый в бумагу, – продолжает она. – И один из моих младших братьев, Миша, решил попробовать кусочек. Развернул бумагу и отрезал ножом. В это время заходит хозяин меда. Он схватил ребенка за волосы и начал тыкать его лицом в этот мёд. Потом начал бить кулаками по голове. Я страшно испугалась, начала кричать, звать маму и отца. Они прибежали, но немец пригрозил им ружьем. Мама вся в слезах, говорит мне, чтобы я пошла за «дядькой немцем» – нашим спасителем, который не раз уже нам помогал. Когда он пришёл, Миша лежал на полу весь в крови, а фашист продолжал его избивать – уже ногами. Командир остановил его, отобрал автомат и сорвал с него погоны. Потом он подозвал двоих подчиненных, те вывели этого изверга и потом мы услышали хлопок. Вечером я спросила «дядьку немца» о судьбе избившего моего брата. Командир жестами показал, что его расстреляли: нельзя, мол, так издеваться над маленькими детьми. И мы его действительно больше не видели. Только Мишеньке это ничем не помогло. То ли от перенесенного стресса и испуга, то ли от полученных травм, но он в скором времени умер.

Спустя примерно месяц после описываемых событий, это уже ближе к освобождению нашего края от захватчиков, раскрылось истинное лицо этого добросердечного и человечного «дядьки немца» и стало понятно, почему он не позволял обижать мирных жителей, особенно женщин и детей.

– Ещё в самом начале, как только немцы появились в нашем доме, мама строго-настрого запретила нам, детям, выходить из комнаты с наступлением темноты, – продолжает София Филипповна. – Я никогда не нарушала родительский наказ. Но в этот раз так захотелось в туалет, что было невмоготу, и тихонечко, чтобы никого не разбудить, вышла во двор. Проходя мимо сарая, где  обычно находился защищавший нас командир, вдруг отчётливо услышала по-русски: «Я – Стрела! Я – Стрела! Вы слышите меня?» И потом добавил: «Они уходят через город». Я так перепугалась, что куда-то неудачно наступила и создала небольшой шум, на который вышел командир. Ну всё, думаю, он сейчас меня убьёт. Когда он увидел, что это я, сказал, что его зовут Серёжа и он советский разведчик, и чтобы я ничего не боялась, потому что скоро придет Красная Армия. А ещё попросил, чтобы никому о нём не рассказывала, потому что могут убить и его, и двух его помощников. И я, конечно, его не выдала. Но до сих пор удивляюсь, откуда он так хорошо знал немецкий язык, что даже настоящие немцы его не разоблачили.

Николай ГРИГОРАШ

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями!

One comment

  1. София Филипповна сама придумала эту байду про разведчика Стрелу или подсказал кто?)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

Ваш адрес email не будет опубликован.