Сегодня исполняется 115 лет со дня рождения выдающегося военного хирурга Фомы Циомика.
Мраморная табличка на бывшем здании хирургического отделения: «Здесь оперировал Фома Семенович Циомик…»
Эта памятная доска была открыта в 1996 году по инициативе коллектива ЦРБ — решением Ренийского райисполкома.
В 2016 году решением сессии Ренийского горсовета именем этого выдающегося хирурга названа одна из улиц города.
Фома Семенович прошел через всю войну. С самого первого ее дня – и до победного 9 мая 1945 года. Хирургом в полевых госпиталях. Врачу приходилось спасать бойцов под авиационные налеты, пушечные канонады, атаки противника. На фронте Фома Циомик сделал около 25 тысяч операций!
Сразу после войны 43-летний хирург был командирован в город Рени – поднимать здравоохранение. На заслуженный отдых он вышел в 75-летнем возрасте.
Мои попытки узнать о Фоме Семеновиче из «местной летописи» не увенчались успехом. В районной газете нашлись только множество благодарственных писем, два отзыва коллег по случаю награждения хирурга Орденом Ленина и одна зарисовка в сто строчек. Вот каким увидел врача после очередной операции мой коллега-журналист в семидесятые годы: «Свинцовая усталость тушит блеск глаз, глубже кладет морщины, сутулит плечи. Но как бы не был утомлен Фома Семенович, слова «Привезли больного» действуют на него как звук боевой трубы. Осмотр и короткое — «В операционную!»
ПРОСЫПАЛСЯ РАНЬШЕ СОЛНЦА
…Приземистый домик на Дунайской, бок о бок со старым роддомом. В саду, который заложил Фома Семенович, вновь зацвели груши и яблони.
Врач очень любил свой сад. Особенно по весне, когда деловитые пчелки собирали с цветочков первый нектар. Может быть, это цветущее буйство напоминало ему солнечную Братиславу 9 мая 1945-го года, где он встретил Победу? А, может, село Чудново, что на Житомирщине, утопавшее в яблоневых садах? Он там родился в 1903 году в скромной семье слесаря.
С детства мальчик помогал маме обрабатывать землю, вести домашнее хозяйство. Вставали рано, жили трудно. В восемнадцатилетнем возрасте Фому Циомика – хлопца толкового и энергичного, избрали секретарем местного «Комитета незалежных селян», а через два года Волынский губернский комитет направил его учиться. Так сельский парнишка стал студентом Киевского медицинского института, который успешно окончил в 1929 году, и был направлен на работу в Ростовскую область.
…И вот Рени, Дунай, грохот железнодорожных составов под окнами. Просыпался врач по крестьянской привычке очень рано, шел в свой сад, любовался бело-розовым цветом, брал в руки сапу или лопату. Размявшись, потом наскоро позавтракав, бежал в отделение – начинался рабочий день. Летом этот распорядок менялся: плановые операции Фома Семенович назначал на четыре — пять часов утра, когда еще держалась прохлада, ведь кондиционеров тогда не было.
Вечерами садовый ритуал у Фомы Семеновича повторялся. Однако перед закатом он шел под кроны деревьев с книгами, садился на скамеечку и сосредоточенно читал.
Несмотря на наличие колоссального опыта, врач еще и еще раз штудировал теорию. Особенно перед очередной операцией.
На книги Фома Семенович никогда не жалел денег. За свою жизнь он собрал большой шкаф специальной литературы – по всем направлениям медицины.
Насытившись теорией, Фома Семенович вновь принимался за работу в своем саду – и эти тихие вечера, когда пичужки прощались с солнышком, доставляла ему огромную радость. Наверное, только тот, кто прошел войну, по достоинству может оценить чириканье воробья на ветке.
ЛЮБОВЬ НА ГРАНИ СМЕРТИ
Когда началась Великая Отечественная война, хирург с 12-летним стажем работы сразу был направлен на фронт. Фома Циомик был назначен начальником общехирургической группы отдельной роты медицинского усиления. Эта группа работала непосредственно у линии фронта, оказывая первую медицинскую помощь раненным бойцам. Которых затем уже, когда смерть отступала, и можно было транспортировать, эвакуировали на лечение и восстановление в тыловые госпитали.
В 1941-м году хирургическая группа отступала вместе с линией фронта. Красная Армия несла большие потери. Оборона Москвы… Здесь бойцы стояли насмерть. У врачей шел свой бой, оперировали по 20 часов в сутки.
А потом начался путь на запад. Пядь за пядью.
Под полевые госпитали фронтовые медики приспосабливали более-менее уцелевшие здания. Но чаще всего операционной становилась наскоро натянутая палатка. Или блиндаж – сырой, холодный.
В 1943-м году Киргизский медицинский институт закончила 22-летняя Елена Корнева. Молодых врачей целенаправленно готовили к работе на фронте. Отправляясь на передовую, девушка с дипломом врача еще не знала, что из 58-ми молодых специалистов ее выпуска до 9 мая 1945 года доживут только 8…
Когда молодая русская девушка с погонами лейтенанта появилась в госпитале, Фома Семенович не мог ее не заметить — русые косички, заплетенные в «корзиночку», голубые глаза и серьезный взгляд.
Он был зрелым сорокалетним мужчиной с густыми волосами, зачесанными назад.
Любовь на войне… Когда разрываются бомбы… Когда у тебя на руках порой умирают люди, которых ты не можешь спасти: врачи – не всесильные боги…
Как-то операционную бригаду доставили на аэродром. Врачи и медсестры ждали, когда их перебросят туда, где шел ожесточенный бой. Они знали – раненных будет очень много, и старались набраться сил.
Неожиданно небо над аэродромом загудело, в воздухе показались немецкие истребители. Самолет санавиации в чистом поле стал мишенью для вражеских ястребов. С неба посыпались бомбы. Медики бросились врассыпную, но укрыться было негде.
Когда немецкие самолеты улетели, оставшиеся в живых медики стали собирать окровавленных коллег и незамедлительно принялись за работу. Но, несмотря на все усилия бригады, двух врачей и четырех медсестер спасти не удалось.
…Ура: освобожден Киев! Но враг еще озверело сопротивлялся. На станции Вапнярка, где была стратегическая железнодорожная развязка, шли ожесточенные бои. Во время очередной бомбардировки противника вся группа медиков, работавшая у линии фронта, погибла. Бригаду Фомы Циомика срочно направили ей на смену.
В Вапнярке полевой госпиталь находился в приспособленном помещении, недалеко от станции, которую каждую ночь бомбила немецкая авиация. Поэтому, как только наступали сумерки, медсестры и санитарки переносили раненых в ближайшую балку – здесь было безопаснее. Но хирургическая бригада никогда не покидала госпиталь – врачи продолжали операции даже во время воздушных атак.
…Потом, уже после войны, в своих воспоминаниях Елена Ивановна писала о случае в Брянских лесах, когда ей в одиночестве пришлось пробираться к раненым. Был снег, метель, ноги увязали в сугробах, и больше не было сил идти, но она знала – ее ждут истекающие кровью бойцы. Молодая женщина двигалась до последних сил. Ее, замерзающую в сугробе в последнем сне, случайно нашла группа разведчиков.
Вместе с войсками Второго Украинского а затем Западного фронтов Фома Семенович и Елена Ивановна дошли до Берлина. Победную весну они встретили в Братиславе.
Майор медицинской службы Ф.С. Циомик был награжден Орденом Боевого Красного Знамени, Орденом Красной Звезды и Орденом Отечественной войны.
ТАКИХ ОПЕРАЦИЙ В РАЙОНЕ СЕЙЧАС НЕ ДЕЛАЮТ
В 1946-м году супружеская чета врачей приехала в горда Рени, где Фоме Семеновичу было поручено возглавить хирургическое отделение. Крепкий мужчина в фронтовой шинели с погонами майора – таким запомнили его первое появление в отделении.
В Ренийской районной больнице в послевоенные годы было всего 50 коек. Ни оборудования, ни условий для пациентов. Но фронтовой хирург работал в куда худших условиях и трудностей не боялся.
В послевоенные годы из диагностического оборудования на вооружении хирурга были только тонометр для измерения давления и секундомер для подсчета пульса. Определенную информацию специалист мог почерпнуть еще из анализов крови, но развернутых тогда еще не делали. Еще врач мог воспользоваться рентгеном, причем, снимки Фома Семенович всегда «читал» самолично. В остальном, осматривая поступившего пациента, специалист мог полагаться только на свои руки, опытный глаз и багаж знаний.
На войне была получена колоссальная практика, поэтому Фома Семенович Циомик брался за операции любой сложности. До сих пор пожилые медики вспоминают случай, когда из Котловины доставили молодого тракториста Петю, которому механизмом перерезало горло – и Циомик скрупулезно сшил все сосуды.
Циомик брался даже за трепанацию черепа и «наводил порядок» в сером веществе. Сейчас такие операции на базе районной больницы запрещены, их делают только в специализированных клиниках.
— В годы моего детства телефоны были большой редкостью, поэтому дежурные санитарки, если ночью поступил больной, стучали в окна нашего дома, — вспоминает сын врачей Владимир Фомич Циомик. – Ведь роддом был под боком, а хирургия – через дорогу. Стук в левое окно означал вызов мамы, в правое – папы. Нередко убегали по вызову оба.
Сколько же людей возвратил с того света Фома Семенович Циомик за 30 лет работы в Рени?!.
В 1957-м году зав. хирургическим отделением, проявивший свои организационные способности, был назначен главврачом Ренийской районной больницы. А в наших краях в те годы свирепствовали сыпной и брюшной тиф, малярия, чесотка, другие инфекционные болезни, с которыми надо было неустанно бороться, ликвидировать очаги, проводить комплекс профилактических мероприятий. Фома Семенович открывал в селах района участковые больницы, ФАПы и даже колхозные родильные дома!
Фома Семенович был не только прекрасным администратором (сейчас бы сказали кризис-менеджером), но и универсальным специалистом, который мог работать и в терапии, и в педиатрии, и в инфекционном отделении. Он приходил на помощь и своей супруге, которая заведовала родильным домом и гинекологией. Он помогал оперировать не только Елене Ивановне Корневой, но и своему коллеге в больнице моряков Михаилу Романову. Главный хирург района прекрасно владел спинномозговой анестезией, которую всегда делал сам (тогда, кстати, не было ни анестезиологов, ни реанимационного отделения).
На Одесчине пройти практику и интернатуру в Рени под руководством Фомы Семеновича считалось большой удачей. Так, например, зав. кафедрой Одесского мединститута Сергей Дюжев своего сына, окончившего вуз, прислал на практику в Рени. Под руководством Циомика начинали работать и стали впоследствии прекрасными специалистами Гриценко, Щербанюк и многие другие хирурги.
В декабре 1966 года труды Фомы Семеновича Циомика были отмечены Орденом Ленина. По случаю чего в газете появилась скромная заметка. Да, единственное, что не умел и не любил Фома Семенович, так это пиариться. Впрочем, и слова-то такого в те времена не знали.
Последний раз Фома Семенович встал к операционному столу в возрасте 71 года. Больше не мог –его мучили страшные боли в ногах – последствия работы в сырых промозглых землянках.
Последняя запись в трудовой книжке врача была сделана в 1978 году, когда он и вышел на заслуженный отдых.
Многие медики помнят скорбный день похорон хирурга. Его сердце перестало биться 25 декабря 1986 года. Был такой гололед, что было невозможно идти, а подъем на кладбище, казалось, был непреодолим. Но, несмотря на жуткую погоду, люди пришли отдать последний долг врачу от Бога.
А ПО ПРАЗДНИКАМ ОН ОДЕВАЛ ВЫШИВАНКУ
— Дедушку я почти не помню: когда он ушел из жизни, я был очень маленьким, — говорит заместитель председателя Ренийского районного совета Юрий Владимирович Циомик. – Но и сейчас ко мне нередко подходят незнакомые пожилые люди и рассказывают о дедушке. Часто говорят: «Если бы не Фома Семенович, я бы сейчас с тобой не разговаривал…»
Подшивка «Придунайской искры». Во многих номерах — короткие, в несколько строк заметки. Токарь из села Плавни Д. Азман пишет, как врачи в хирургии три дня и три ночи спасали его жену. И. Куртева из Долинского рассказывает о том, как Ф. Циомик вернул ее к жизни. Татьяна Карангел из Лиманского свое письмо в газету завершила таким восклицанием: «Он вернул меня к весне, к солнцу, к счастью!»
О том, каким огромным уважением пользовался Ф.С. Циомик в свое время рассказывает целая стопка поздравительных телеграмм, пришедших в день его 60-летнего юбилея – его поздравляли не только коллеги, но и трудовые коллективы района. И, конечно, дом Фомы Семеновича по праздникам был полон гостей. С одинаковой симпатией врач относился и к своим коллегам-врачам, и к самым скромным санитаркам.
Фома Семенович очень любил, когда люди пели, хотя сам не отличался вокальными данными – после четырех лет на линии фронта голос так и остался у него «простуженным», с хрипотцой. Даже говорил главврач тихо.
Старожилы вспоминают, что по праздникам Фома Семенович шел на работу в своей любимой вышиванке, поверх которой одевал пиджак. Она была ему очень к лицу. Эта вышиванка, выдающая крепкое телосложение своего хозяина, и сегодня храниться в качестве семейной реликвии. А в Ленинградском военно-медицинском музее можно увидеть благодарственное письмо майору медицинской службы Фоме Циомику, подписанное самим маршалом Жуковым. По просьбе музея в 1989 году его передала Елена Ивановна самолично, в последние дни своей жизни.
В одной из записей, написанной рукой Елены Ивановны, где она вспоминает фронтовые годы, можно прочесть слова, которые мне хочется дословно привести в завершение этого очерка: «Мы верим, что человечество, перенеся все ужасы войны, примет все меры к тому, чтобы подобное больше не повторялось!»
Антонина БОНДАРЕВА.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями!
